— И не собирался, — солгал он, глядя отцу прямо в глаза.

Это было бы неплохой идеей: светлое проклятие не вечно, он бы как-нибудь продержался, в конце концов, он взрослый и выносливый, светлый бы его не сломал. Увы, сейчас он показал слишком много эмоций, и отец разгадал его намерения. У драконов никогда не бывает много детей, потому в них так сильны инстинкты — своего ребенка нужно защищать. Вот только его отец в отношении него самого думает точно так же.

— Я не могу тобой рисковать, сын. Я не могу потерять сразу двоих, ты это понимаешь? Ты понимаешь, что сейчас ты беззащитен? А я не могу идти у него на поводу, как и не могу подвергнуть опасности династию. Была бы возможность, я бы сам туда отправился.

По глазам отца видно — он жаждет битвы, жаждет отомстить за прошлое, за смерть собственного отца, за то, что когда-то тот посягнул на его сына, а теперь похитил внука и чуть не убил жену. Если архимаг попадет в руки его отца, умирать он будет очень долго и мучительно.

— Что ты собираешься делать? Ты же знаешь — любого темного мага он почувствует.

— Связаться со светлым правителем, чтобы помог остановить безумного мага. У него тоже дети есть. Заарил отлично понимает, что если что-то случится с тобой или твоим сыном, пострадает кто-то из его детей или внуков. Быть может, у него получится призвать Избранника Паламира.

Жаль, самому ему с ним не связаться. Сантас, скорее всего, занят разбирательством с членами Братства Света, и, наверное, последнее, что входит в его планы, это помощь темному. Как бы собственные приспешники его не убили.

— Естественно, мы отправимся туда сами. Но ни один из этих способов не дает гарантий, что твой сын выживет — я хочу, чтобы вы оба это понимали.

Он пропустил момент, когда вошла жена и села в кресло. Весь разговор Ксюша молчала, не издав ни звука, но все слова написаны у нее на лице. Удивительно, но она почему-то винит себя. Хотя виноват он, именно он ей обещал, что с их сыном ничего не случится, именно он обещал ей его защитить, обещал, что никакой ритуал жертвоприношения Димку не коснется, и но обещания не сдержал. Но не слышал от нее ни слова обвинения, и отлично знает, что не услышит.

— Надеюсь, мы можем побыть одни? — сказал он, подойдя к жене, взяв ее под локоть.

— Можете. Настоятельно советую тебе не применять магию, сын. В драконьей ипостаси проклятье прошло бы быстрее.

К сожалению, у него нет трех дней, чтобы воспользоваться советом отца.

Они ушли вовремя, до того, как он почувствовал судороги и ощутил чужие эмоции. Страх, бешено бьющееся сердце, желание забиться в угол.

— Что с тобой? — с испугом посмотрела на него жена.

— Светлый задействовал кровную магию, дабы усилить мое желание прийти. Пока он ничего не сделал нашему сыну, но Димке дико страшно.

А как страшно ему самому… Потому что у архимага скоро закончится терпение, и он начнет действовать. Влад видел тот же страх в глазах жены. Никакая драконья магия ребенку не поможет, слишком мал, чтобы справиться с таким противником.

— Ты собираешься отправиться туда?

Она слишком хорошо его знала.

— Не могу, увы, отец наложил магический запрет.

— Влад, я могла бы…

Он хорошо понимает, что она хотела сказать. Она, как и он, не может сдаться. Тем более у нее в руках есть артефакт сокрытия. Жаль, что он работает только в женских руках.

— Ты не справишься с архимагом, Ксюш, по крайней мере сейчас. Есть другой способ спасти Димку, но он тебе не понравится.

Нужно признать: если с их сыном что-то случится, вряд ли их отношения переживут это, собственно, он себе никогда этого и не простит — жить с мыслью, что допустил смерть сына, он не сможет.

— Кресинскому нужен ритуал. Что ж, он его получит, — сказал Влад, мрачно улыбаясь. — Как раз, в вариации для светлого мага.

‌‌‍Глава 34

КСЕНИЯ:

— Кресинскому нужен ритуал, что ж, он его получит.

Я с ужасом смотрела на супруга.

— Как раз в вариации для светлого мага. Его же только один раз можно применить, так что с нашим сыном подобное он проделать не сможет.

— Влад, ты же туда не отправишься, ты сам хорошо знаешь, что он сделает, если получит подобную мощь.

— А кто сказал, что я о Кресинском? Как ты понимаешь, милая моя, светлый маг у нас есть, как и подходящая жертва с добровольным согласием. В ритуале нет ничего сложного, заклинание я помню.

Ничего сложного? Он издевается? Я отлично помню, какая у него финальная часть — сердце жертвы нужно проткнуть ритуальным ножом.

— Я не смогу это делать, — замотала головой, делая шаг назад. — Я не буду это делать.

Я как никто хочу вернуть сына, но не таким же способом! Должен существовать какой-то другой способ.

— Ксюш, Кресинский — маньяк, фанатик, он ни перед чем не остановится, и если мы не поторопимся, неизвестно что он сделает с нашим сыном.

— Я не могу выбирать между тобой и сыном, как ты не понимаешь? — из глаз полились слезы.

— Ксюш, это даже не твой выбор, — мягко произнес Влад. — Да и такой выбор — подлость: что ни выбери — все равно чувство вины. Просто я хотел объяснить… Милая моя, в этой вариации только для жертвы установлено условие добровольное согласие, для того, кто будет его проводить, такого нет. — Браслет на моей руке мгновенно нагрелся. — Я когда-то говорил тебе — будь осторожнее с подарками, увы, я был прав.

Меня как будто парализовало, тело казалось ватным, я не могла вымолвить и звука. Запоздало поняла, какое именно заклинание было на моем браслете, и почему Влад о нем молчал

— Прости, это подло и жестоко, но это единственный выход. Я не могу допустить, чтобы с нашим сыном что-то случилось, ты бы мне этого никогда не простила. Я обещал тебе его защитить. И я готов на все, чтобы убить эту тварь. — Муж поджал губы на мгновение. — К тому же на подобное у тебя не хватит духу. У меня же не хватило, — сказал Влад, снимая с меня кольцо, которое связывало нас.

Я не могу ничего поделать, сейчас я лишь кукла, подчиненная чужой воли, безвольный зритель, который не может ничего сделать и ни на что повлиять. И все из-за браслета на моей руке, подчинявшем и подавлявшем волю. Влад продумал все заранее, поменял заклинания, а я даже не удосужилась проверить, у кого-то спросить, что могло быть в браслете. Я отказалась использовать законное желание, чтобы супруг не мог наложить на меня какое-либо заклинание. Идиотка, не хотела задевать чувства супруга, показывать свое недоверие. И сейчас я шла следом за мужем, торопливо сворачивая в коридоры, спускаясь по ступенькам. Я хорошо знала эту дорогу, слабо освещенную магическими шарами: старинные артефакты в стене, коридор полон пыли, под потолком появилась паутина — это место никто не посещал несколько лет. Он ведь сделал все, чтобы никто не смог войти сюда против его воли, чтобы в случае чего ему никто не смог помешать. А я-то, наивная, думала, что печется о своей жизни, успокоилась и совершила свою величайшую ошибку.

Мы пришли в маленькую комнату, посередине которой стоял алтарь. Тот самый, который так часто преследовал меня в кошмарах. Тот, на котором когда-то Влад мог убить меня, но отказался от возможности получить небывалое могущество. Столько раз я боялась оказаться на этом алтаре, столько раз представляла, как он протыкает ножом мое сердце. Радовалась, что избежала подобной участи, а в итоге мы все равно оказались здесь. Вот только роли немного поменялись.

И сейчас я жалела, что он тогда не смог, потому что то, что он делает, гораздо хуже. Было бы гуманнее закончить все это еще несколько лет назад, до появления Димки, до того, как я влюбилась. Мне дико хотелось крикнуть, что это жестоко, но я даже это не могла. Влад сделал из меня послушную куклу, но я все еще продолжала чувствовать. Он даже не хотел думать, каково мне будет потом. Как я смогу ответить Димке, что стало с его отцом? Как я буду смотреть в глаза его родителям? Как я буду жить без него? Но, увы, я ничего не могла произнести. Я — безвольная марионетка, которую он выбрал своей подстраховкой.